Больничные коридоры с утра до вечера гудели, будто маленький город, где жизнь и хаос переплетались в странном ритме. Молодые врачи спешили от палаты к палате, учились разбираться в симптомах и в себе одновременно. Каждый шприц, каждый вздох пациента заставлял останавливаться, думать, сомневаться. Ошибки случались, но они были честными, искренними — это делало их сильнее. За фасадом усталости и спешки оставалась живость, настоящая, непритворная, и это давало надежду и врачам, и тем, кого они спасали.
Доктор Быков наблюдал за всем, как режиссёр в собственном театре. Он не устраивал разносов, не вымещал злость, он создавал ситуации, проверяя, смогут ли новички справиться. Его ирония была тихой, почти тёплой, отеческой. Быков видел за каждым промахом потенциал, за каждым страхом — желание учиться и нести ответственность. Он понимал: медицина — не только умения и знания, но и способность оставаться человеком, смеяться и признавать свои слабости, даже когда вокруг кризис и стресс становятся нормой.