Андрей Морозов уже давно потерял счёт дням и ночам. Годами он искал сына, но все следы таяли, а надежда медленно выгорала, оставляя только пустоту. Каждый звук — скрип двери, звонок телефона — отзывался эхом утраты в его душе. Когда он услышал о баре «Один звонок», скепсис почти полностью взял верх. Говорили, что бар появляется внезапно, в переулках или на пустых площадях, за дверьми, которых раньше не существовало. Внутрь приходили те, кто не мог отпустить умерших, и каждый слышал там свой собственный голос, зовущий изнутри.
Внутри было тесно, запах сырого дерева смешивался с горечью воспоминаний. Бармен стоял за стойкой, как немой судья, не задавая вопросов, но проникая взглядом в самую душу. Напитки казались личными, пробуждая память, боль и страх. Морозов пил, и картины прошлого оживали: лица, крики, кровь на руках — всё смешалось в калейдоскоп воспоминаний. Бар поглощал его страдания, и где-то между последним глотком и приглушённой музыкой он понял: звонок прозвучит. Осталось понять лишь одно — кто сможет на него ответить.